Содержание:
0. Введение
0.1. От переводчика
1. Первая глава
1.1 Брахман Вассакара
1.2. Условия благоденствия нации
1.3. Условия благоденствия монахов
1.4. Львиный рык Сарипутты
1.5. Недостатки безнравственности
1.6. Польза нравственности
1.7. Строительство города Паталипутты
2. Вторая глава
2.1. Благородные истины
2.2. Те, кому предначертано невозвращение и Пробуждение
2.3. Зеркало Дхаммы
2.4. Блудница Амбапали
2.5. Сезон дождей в Велувагаме
3. Третья глава
3.1. Намёк и подсказка
3.2. Просьба Мары
3.3. Отречение от поддержания жизни
3.4. Большое землетрясение
3.5. Восемь видов собраний
3.6. Восемь областей мастерства
3.7. Восемь освобождений
3.8. Просьба Ананды
4. Четвёртая глава
4.1. Слоновий взор
4.2. Четыре великих отношения
4.3. Чунда-кузнец
4.4. Принесение воды
4.5. Пуккуса из рода Маллов
5. Пятая глава
5.1. Саловые деревья-близнецы
5.2. Старейшина Упавана
5.3. Четыре места почитания и благоговения
5.4. Вопросы Ананды
5.5. Личности, достойные ступы
5.6. Чудесные качества Ананды
5.7. Рассказ о Маха Судассане
5.8. Почитание Маллами
5.9. Странствующий отшельник Субхадда
6. Шестая глава
6.1. Последнее слово Татхагаты
6.2. Окончательное Освобождение
6.3. Почести останкам Пробудившегося
6.4. Старейшина Махакассапа
6.5. Разделение останков на части
6.6. Почести ступам с частями останков
- Скрытый текст
- Введение
Из тридцати четырех бесед (санскр. – «сутра», пали – «сутта»), которые составляют Дигха Никаю (Собрание Длинных Бесед), эта, шестнадцатая, является самой длинной, и вместе с тем её важность пропорциональна длине текста.
Она сохраняет основную особенность буддийских сутт, поскольку она, подобно другим, является воспроизведением событий в том виде, как они были засвидетельствованы. Из-за её уникального содержания, она более чем любая другая сутта, способна не только воспроизвести впечатление на верующего буддиста, что она естественно делает, но также и привлечь общего читателя, так как это действительно прекрасный экземпляр священной литературы.
Она дает хорошее общее представление об Учении Будды, даже с учетом того, что она едва ли предлагает что-нибудь, что не найдено, зачастую в более обширном виде, в других суттах.
В конце своей жизни, после почти полувекового служения, Учитель уже давно поведал все, что было необходимо для достижения идеала. Поэтому, в течение последнего периода, его основной заботой было запечатлеть в своих последователях необходимость неустрашимого осуществления на практике тех же самых учений. Что могло, конечно, более чем когда-либо прежде, негативно отразиться на вдохновении учеников.
В действительности, Сангха собралась, чтобы присутствовать при самом большом событии в истории Учителя, и четко осознавала это, тем более, что Учитель объявил свою Париниббану за три месяца до нее. Поскольку он двигался к северу, монахи стекались к нему в больших количествах. И их впечатления не могли быть достаточно ярко отражены в устной передаче. (Как известно, первоначально Буддийский Канон был полностью устным). Из-за его специфической важности и распространенности, этот материал был вскоре объединен в одно целое. Так возникла эта сутра.
В связи с этим, невозможно не вспомнить с благодарностью почтенного Ананду, сыгравшего значительнейшую роль в сохранении слов Учителя. Его фигура просто неотделима от текстов, что проявляется в течение всего времени в Махапариниббана сутте, которая явно невообразима без него. Снова и снова обращается к Ананде Учитель, проверивший в течение двадцати пяти лет его уверенное понимание и блестящую память, и также его неутомимую преданность. Своими постоянными вопросами, заботами и изумлениями, Ананда, не претендуя на это, становится центральной фигурой около Учителя, что несомненно увеличивает привлекательность текста. Ананда, нежный и приятный, как и его имя, и все же почти в течение всего времени сносящий упреки братьев, был таким образом увековечен наряду с его любимым Учителем, равно как и наряду с его странным положением между похвалой и порицанием, учитывая мистическое значение третьей главы.
Третья глава почти исключительно посвящена отображению обстоятельств, связанных с оставлением жизни Учителем, что является драматической кульминацией событий. Она приводит метафизическое значение Париниббаны, или по крайней мере пытается это сделать. Будда, не уступивший своей смертельной болезни, и при этом не уступивший обольщеньям Мары, самостоятельно оставил существование в должное время, так же как сорок пять лет тому назад, став полностью благословенным, он возложил на себя утомительную задачу обучения людей. Этот факт заставляет серьезно задуматься и приводит к заключению, что своей Париниббаной Будда в действительности преподнес последнее и наивысшее из возможных доказательств своего Учения, не допускающее никакой вялой склонности к самосохранению, но напротив доводящее до кульминационного подъема, завершающего все. Таким образом, из печальнейшего события в истории Буддизма, Париниббана Учителя, в своем истинном значении, превращается в действительно наиболее блистательное событие.
Сестра Ваджира
Цейлон, май 1961
От переводчика
В основу перевода этой замечательной сутры легли сразу несколько вариантов её изложения. Основным из них являлся английский перевод с пали, сделанный сестрой Ваджирой из Германии, под редакцией Фрэнсиса Стори изданный Буддийским Издательским Сообществом в 1998г. Однако вместе с тем использовались и фрагменты английского перевода Ньянапоника Тхеры, и фрагменты из имевшегося безымянного перевода на русский.
Следует отметить, что не смотря на то, что в основе всех исходных вариантов был текст сутры, взятый из Палийского Канона, некоторые слова в данном переводе имеют санскритское произношение, в виду его общепринятости. Некоторые термины специально не переводились во избежание потери многозначности их смысла. Также, в виду того, что использовавшиеся источники местами существенно различались по объему содержания и нумерации строф, то в виду стремления передать текст сутры во всей его полноте, нумерация строф в данном переводе не имеет полного соответствия с каким либо из источников.
От имени всех, кто содействовал мне в переводе и издании этой драгоценнейшей сутры, хотелось бы посвятить все приложенные нами усилия избавлению всех живых существ от пут неведения и обретению ими непревзойденного Благословения.
Дост. Ешей Дорже
Киев, ноябрь 2001
Глава I
Так я слышал: Однажды Благословенный1 обитал в Раджагахе, на холме, называемом Вершиной Коршуна. В это самое время царь Магадхи, Аджатасатту, сын царицы из рода Видехи,2 замыслил напасть на Ваджжиян; говоря так: «Я искореню их, хотя они сильны и могущественны, я разрушу, я полностью уничтожу их».
И Аджатасатту, царь Магадхи, обратился к своему первому министру, брахману Вассакаре, со словами: «Соберись в путь, о брахман, пойди к Благословенному, склонись в почтении к ногам его, пожелай ему от моего имени здоровья, силы, процветания и блага. И скажи ты ему тогда, что Аджатасатту, сын царицы из рода Видехи, властитель Магадхи, задумал напасть на Ваджжиян. Он говорит: «Я искореню их, хотя они сильны и могущественны, я разрушу, я полностью уничтожу их». И крепко удержи в памяти все, что скажет Благословенный, и повтори мне потом. Ибо Татхагаты3 никогда не говорят неправды».
Брахман Вассакара
Брахман Вассакара выслушал царские слова и сказал: «Да будет так!» И приказав запрячь большое число великолепных колесниц, он воссел на одну из них и направился к Вершине Коршуна; подъехав так близко, насколько позволяла дорога, и выйдя из колесницы, он пешком приблизился к тому месту, где пребывал Благословенный. Приблизившись к Благословенному, он обменялся с ним поклонами и дружелюбными приветствиями и сел почтительно в стороне. И сев в стороне он сказал Благословенному: «Вот как говорил мне царь: «Соберись в путь, о брахман, пойди к Благословенному, склонись в почтении к ногам его, пожелай ему от моего имени здоровья, силы, процветания и блага. И скажи ты ему тогда, что Аджатасатту, сын царицы из рода Видехи, властитель Магадхи, задумал напасть на Ваджжиян. Он говорит: «Я искореню их, хотя они сильны и могущественны, я разрушу, я полностью уничтожу их».
Условия благоденствия нации
В это время почтенный Ананда4 стоял позади Благословенного, обмахивая его. И Благословенный сказал ему: «Слышал ли ты, Ананда, часто ли собираются Ваджжияне на общественные собрания и хорошо ли их собрания посещаемы?»
«Да, Господин, я слышал, что это так».
«Ананда, пока будут Ваджжияне собираться на общественные собрания и хорошо посещать их, до тех пор будут они не к упадку клониться, но преуспевать».
«Слышал ли ты, Ананда, проводят ли Ваджжияне свои собрания и беседы в мире и согласии?»
«Да, Господин, я слышал, что это так».
«Ананда, пока будут Ваджжияне проводить свои собрания и беседы в мире и согласии, до тех пор будут они не к упадку клониться, но преуспевать».
«Слышал ли ты, Ананда, не устанавливают ли Ваджжияне ничего неуставного, не отменяют ли ничего из установленного и действуют ли в полном согласии с древними уставами?»
«Да, Господин, я слышал, что это так».
«Ананда, пока Ваджжияне не устанавливают ничего неуставного, не отменяют ничего из установленного и действуют в полном согласии с древними уставами, до тех пор будут они не к упадку клониться, но преуспевать».
«Слышал ли ты, Ананда, чтут ли Ваджжияне старейшин, уважая, почитая, поддерживая и почтительно слушая их?»
«Да, Господин, я слышал, что это так».
«Ананда, пока Ваджжияне чтут старейшин, уважая, почитая, поддерживая и почтительно слушая их, до тех пор будут они не к упадку клониться, но преуспевать».
«Слышал ли ты, Ананда, избегают ли Ваджжияне заниматься похищением женщин и девушек из добрых семей и удерживать их насильно?»
«Да, Господин, я слышал, что это так».
«Ананда, пока Ваджжияне избегают заниматься похищением женщин и девушек из добрых семей и удерживать их насильно, до тех пор будут они не к упадку клониться, но преуспевать».
«Слышал ли ты, Ананда, оказывают ли Ваджжияне уважение и почести своим святыням в городах и поселках, и не лишают ли они их должных подношений, как это предписано обычаями?»
«Да, Господин, я слышал, что это так».
«Ананда, пока Ваджжияне оказывают уважение и почести своим святыням в городах и поселках, и не лишают их должных подношений, как это предписано обычаями, до тех пор будут они не к упадку клониться, но преуспевать».
«Слышал ли ты, Ананда, должным ли образом Ваджжияне охраняют и защищают арахантов, так что араханты из других стран могут приходить в их страну, а уже пришедшие могут благоденствовать?»
«Да, Господин, я слышал, что это так».
«Ананда, пока Ваджжияне должным образом охраняют и защищают арахантов, так что араханты из других стран могут спокойно приходить в их царство, а те кто желает, могут его спокойно покинуть, до тех пор будут они не к упадку клониться, но преуспевать».
Потом Благословенный обратился к брахману Вассакаре, и сказал: «Однажды, брахман, я пребывал в Весали, и там я поучал Ваджжиян этим семи условиям, ведущим к благоденствию нации5; и вот, доколе те условия будут существовать среди них, доколе они будут жить согласно тем правилам, дотоле должно ожидать, что не к упадку они будут клониться, но преуспевать».
«Итак, мы должны ожидать не упадка, но преуспевания Ваджжиян», – сказал брахман, – «пока они обладают некоторыми из тех условий благополучия, и тем больше еще, если они обладают всеми семью условиями. Следовательно, не могут они быть побеждены царем Магадхи. Но теперь, Готама, нам надо удалиться: мы заняты и нам предстоят важные дела».
«Поступай, как сочтешь необходимым, о брахман», – ответил Благословенный. И брахман Вассакара, восхищенный и обрадованный словами Благословенного, поднялся с сидения и отправился в путь.
Условия благоденствия монахов
Вскоре после того, как он ушел, Благословенный обратился к почтенному Ананде и сказал ему: «Пойди теперь, Ананда, и собери в зал собраний тех монахов, которые живут в окрестности Раджагахи».
Так он и сделал, и возвратившись к Благословенному, известил его, сказавши: «Собрались монахи, о Господин, пусть поступит Благословенный, как почтет за должное».
Тогда Благословенный встал и пошел в зал собраний; и сев, обратился к монахам, говоря: «Я поучу вас, о монахи, семи условиям, ведущим к благоденствию. Послушайте со вниманием, вникните в слова мои».
«Да будет так, Господин»
* «Доколе монахи часто собираются на общественные собрания и часто их посещают,
* Доколе они встречаются в мире и согласии, и в согласии выполняют все правила Винаи6,
* Доколе они не принимают установлений, которые не были даны, и не отпадают от того, что было установлено ранее, и действуют во всем согласно с правилами Винаи,
* Доколе они чтут, уважают, почитают и поддерживают старейшин, людей умудренных и опытных, отцов и руководителей общины, и внимательно слушают их,
* Доколе они не подчиняются той жажде, что возникая, вновь и вновь приводит к повторным существованиям,
* Доколе они радуются своей жизни в уединении,
* доколе они развивают дух свой в доброжелательстве, дабы добрые и благочестивые могли приходить к ним и проживать среди них в отраде – дотоле монахи могут ожидать не упадка, но преуспевания.
Истинно монахи! Пока эти семь условий будут свято храниться среди монахов, пока они верно будут блюсти эти семь условий – до тех пор монахи могут ждать не упадка, но преуспевания.
Теперь о других семи условиях, ведущих к благоденствию, поучу я вас, о монахи. Послушайте внимательно, вникните в слова мои.
* Пока монахи не развлекаются, не наслаждаются и не питают нежные чувства в своей деятельности,
* Пока монахи не развлекаются, не наслаждаются и не питают нежные чувства во время разговора,
* Пока монахи не развлекаются, не наслаждаются и не питают нежные чувства во время сна,
* Пока монахи не развлекаются, не наслаждаются и не питают нежные чувства в компании,
* Пока они не попадут под влияние неблагих желаний, не дадут им пристанище;
* Пока не будет у них плохих друзей, товарищей или компаньонов;
* Пока они не будут останавливаться на полпути, обретя лишь незначительные плоды.
Истинно, монахи! Пока эти семь условий будут свято храниться среди монахов, пока они верно будут блюсти эти семь условий – до тех пор монахи могут ждать не упадка, но преуспевания.
Другим семи условиям благоденствия7 я поучу вас, о монахи. Послушайте внимательно, вникните в слова мои.
* Пока в монахах будет теплиться вера,
* Пока монахи будут стыдится неблагого поведения,
* Пока монахи будут боятся неблагого поведения,
* Пока монахи будут искуссны в обучении,
* Пока монахи будут непоколебимы,
* Пока монахи будут внимательны,
* Пока монахи будут мудры,
Истинно монахи! Пока эти семь условий будут свято храниться среди монахов, пока они верно будут блюсти эти семь условий – до тех пор монахи могут ждать не упадка, но преуспевания.
Другим семи условиям благоденствия я поучу вас, о монахи. Послушайте меня внимательно, вникните в слова мои.
Пока монахи взращивают семь факторов благословения, которые есть
* внимательность,
* различение состояний,
* подвижничество,
* вдохновение,
* безмятежная ясность,
* сосредоточенность,
* бесстрастие.
Истинно монахи! Пока эти семь условий будут свято храниться среди монахов, пока они верно будут блюсти эти семь условий – до тех пор монахи могут ждать не упадка, но преуспевания.
Другим семи условиям благоденствия я поучу вас, о монахи. Послушайте меня внимательно, вникните в слова мои.
Пока монахи взращивают такие семь избирательных распознаваний:
* распознавание непостоянства,
* распознавание безличностности,
* распознавание непривлекательности тела,
* распознавание недостатков,
* распознавание отречения,
* распознавание бесстрастия,
* распознавание прекращения.
Истинно монахи! Пока эти семь условий будут свято храниться среди монахов, пока они верно будут блюсти эти семь условий – до тех пор монахи могут ждать не упадка, но преуспевания.
Другим шести условиям благоденствия я поучу вас, о монахи, послушайте внимательно, вникните в слова мои.
* Пока по отношению к каждому любезно будет каждое слово монахов,
* Пока по отношению к каждому любезно будет каждая мысль монахов,
* Пока по отношению к каждому любезно будет каждое действие монахов,
* Пока они будут почтительно относиться к полученному, как к должным подношениям, даже содержимое своих чаш для подаяния они не будут использовать, не предложив его более почтенным членам общины;
* Пока, находясь в компании со своими братьями, они будут тренировать себя в правилах поведения, которые полны и совершенны, незапятнанны и чисты, освобождающи, восхваляемы мудрыми, неподвержены мирским влияниям, и благоприятствуют сосредоточению ума;
* Пока они будут в компании со своими братьями сохранять проницательность, благородную и освобождающую, и ведущую практикующего к окончательному прекращению страдания.
Истинно монахи! Пока эти шесть условий будут свято храниться среди монахов, пока они верно будут блюсти эти шесть условий – до тех пор монахи могут ждать не упадка, но преуспевания.
Пребывая в Раджагахе, на вершине Коршуна, Благословенный часто давал наставления монахам таким образом:
«То-то и то-то является нравственностью, то-то и то-то является сосредоточением; то-то и то- то является мудростью8. Великим становится плод, велика польза от сосредоточения, когда оно полностью развито добродетельным поведением; великим становится плод, велика польза от мудрости, когда она полностью развита сосредоточением; полностью развитый в мудрости ум освобождается от всех влечений,9 – а именно, от влечения к чувственным удовольствиям, от влечения к становлению, и от влечения к невежеству».
Когда Благословенный пробыл в Раджагахе так долго, как он желал, он обратился к почтенному Ананде: «В путь, Ананда, пойдем в Амбалаттхику!» – «Да будет так, Господин», – отвечал Ананда. Тогда Благословенный, окруженный большой общиной монахов, отправился в Амбалаттхику.
В Амбалаттхике Благословенный оставался в царском доме отдыха; и в Амбалаттхике также, Благословенный часто давал наставления монахам таким образом:
«То-то и то-то является нравственностью, то-то и то-то является сосредоточением; то-то и то- то является мудростью. Великим становится плод, велика польза от сосредоточения, когда оно полностью развито добродетельным поведением; великим становится плод, велика польза от мудрости, когда она полностью развита сосредоточением; полностью развитый в мудрости ум освобождается от всех влечений, – а именно, от влечения к чувственным удовольствиям, от влечения к становлению, и от влечения к невежеству».
Когда Благословенный пробыл в Амбалаттхике так долго, как он желал, он обратился к Ананде: «В путь, Ананда, пойдем в Наланду!» – «Да будет так, Господин», – отвечал Ананда. Тогда Благословенный, окруженный большой общиной монахов, отправился в Наланду и остановился в Манговой Роще.
Львиный рык Сарипутты
И вот почтенный Сарипутта10 пришел к тому месту, где находился Благословенный и приветствовал его; и с почтением присевши рядом с ним, сказал: «Господин, так сильна моя вера в Благословенного, что мне кажется никогда не было, никогда не будет и нет никого, кто был бы выше и мудрее Благословенного, кто бы превзошел его в высочайшей мудрости».
«Величавы и дерзостны слова твоих уст, Сарипутта! Прекрасный возглас, истинный звук львиного рыка!
Но как это, Сарипутта? Те Араханты, в совершенстве Пробудившиеся прошлого – обладаешь ли ты прямым личным знанием всех тех Благословенных, их нравственности, их умственных качеств11, их мудрости, их состояний пребывания, и их освобождения?»
«Нет, Господин».
«Тогда как это, Сарипутта? Те Араханты, в совершенстве Пробудившиеся будущего – обладаешь ли ты прямым личным знанием всех тех Благословенных, их нравственности, их умственных качеств, их мудрости, их состояний пребывания, и их освобождения?»
«Нет, Господин».
«Тогда как это, Сарипутта? Меня, присутствующего здесь Араханта, в совершенстве Пробудившегося – обладаешь ли ты прямым личным знанием про мою нравственность, мои умственные качества, мою мудрость, моё состояние пребывания, и моё освобождение?»
«И даже этого я не знаю, Господин!»
«Ты видишь теперь, Сарипутта, что не имеешь прямого личного знания про Арахантов, в совершенстве Пробудившихся прошлого, будущего и настоящего. К чему же те слова величавые и смелые, прекрасно провозглашенные, как истинный звук львиного рыка, гласящие: «Господин, так сильна моя вера в Благословенного, что мне кажется никогда не было, никогда не будет и нет никого, кто был бы выше и мудрее Благословенного, кто бы превзошел его в высочайшей мудрости?»
«О, Господин! Да, я не имею прямого личного знания про Арахантов, в совершенстве Пробудившихся прошлого, будущего и настоящего; я только пришел к пониманию полноты закона Дхаммы. Представьте, Господин, что главная крепость царя сильно укреплена мощными башнями и бойницами, и в ней есть единственные врата, и там есть охранник, умный, опытный и рассудительный, который не впустит чужака, но позволит войти другу. Поскольку он обошел дороги, ведущие вокруг крепости, он не заметил ни одной дыры или трещины в укреплениях, даже такой, сквозь которую могла бы пробраться кошка. Таким образом он пришел к выводу: «Какие бы ни были живые существа, желающие войти или выйти из замка – они все будут вынуждены делать это через эти врата». Подобным образом, Господин, я пришел к пониманию полноты закона Дхаммы.
Господин, все Араханты и в совершенстве Пробудившиеся прошлого избавились от пяти препятствий, умственных загрязнений, которые ослабляют мудрость; основательно укрепили свой ум в четырех основах сосредоточенности; должным образом взращивали семь факторов благословения, и полностью обрели непревзойденное, наивысшее Пробуждение.
И, Господин, все Араханты и в совершенстве Пробудившиеся будущего избавятся от пяти препятствий, умственных загрязнений, которые ослабляют мудрость; основательно укрепят свой ум в четырех основах сосредоточенности; должным образом будут взращивать семь факторов благословения, и полностью обретут непревзойденное, наивысшее Пробуждение.
И Благословенный также, Господин, пребывающий здесь и сейчас Арахант и в совершенстве Пробудившийся избавился от пяти препятствий, умственных загрязнений, которые ослабляют мудрость; основательно укрепил свой ум в четырех основах сосредоточенности; должным образом взрастил семь факторов благословения, и полностью обрел непревзойденное, наивысшее Пробуждение».
И также в Наланде, в Манговой Роще Паварики, Благословенный часто давал наставления монахам таким образом: «То-то и то-то является нравственностью, то-то и то-то является сосредоточением; то-то и то-то является мудростью. Великим становится плод, велика польза от сосредоточения, когда оно полностью развито добродетельным поведением; великим становится плод, велика польза от мудрости, когда она полностью развита сосредоточением; полностью развитый в мудрости ум освобождается от всех влечений, – а именно, от влечения к чувственным удовольствиям, от влечения к становлению, и от влечения к невежеству».
Пробывши сколько подобало в Наланде, Благословенный обратился к почтенному Ананде и сказал: «В путь, Ананда идем в Паталигаму». – «Да будет так, Господин» – отвечал Ананда Благословенному. Тогда Благословенный, окруженный большой общиной монахов, отправился в Паталигаму.
Ученики, бывшие в Паталигаме, услышав, что прибыл Благословенный, пошли на то место, где он находился и, сев почтительно подле него, пригласили его в зал собраний. И Благословенный молча согласился.
Тогда ученики Паталигамские, видя, что Благословенный изъявил согласие, поднялись с сиденья, поклонились ему и, держась справа от него, отправились в зал собраний. Придя они приготовили в зале собраний все необходимое, устлали полы, расставили сидения и воду, и засветили лампаду. После того вновь пришли к Благословенному и почтительно поприветствовав его, стали подле и сказали: «Господин, зал собраний готов, все полы устланы, сидения и вода приготовлены, и лампада зажжена. Пусть Благословенный войдет, Господин, как ему будет угодно».
И Благословенный одевшись, и взяв свою чашу и накидку, отправился в окружении монахов в зал собраний. Омыв ноги, он вошел в зал собраний и сел против срединной колонны, лицом к востоку. И монахи, омыв ноги, вошли в зал собраний и сели вокруг Благословенного, по западной стене, лицом к востоку, так что они находились за Благословенным, а он был перед ними. И все ученики Паталигамские, омыв ноги, вошли в зал собраний и сели вдоль восточной стены лицом к западу, так что Благословенный был перед ним